О свободе.

— Сегодня она у нас останется. А ты, если хочешь, можешь пойти погулять.

Наверное, эта фраза, определяющая границы твоей собственной личной свободы.
В некоторых случаях — пределы твоей способности любить.
И сегодня я действительно иду погулять.
Я включаю Jason Mraz — Plane, ставлю на репит и спускаюсь по лестнице вон из подъезда.
Я стараюсь не думать о том, что осталось за закрытой дверью, стараюсь не думать о тебе и о ней, и о том, чем вы будете заниматься.
Потому что я — здесь, сейчас я свободна, а дверь закрыта.
Вот вас спрашивают «Что такое свобода для тебя?»
Вот что это?
Это есть способность иметь возможности и шансы.
Или же умение их реализовывать.

Или действительно это когда ты отмораживаешь ягодицы на мосту, твой телефон выключен, а машины сплелись в красно-белые потоки под тобой.
Каждый сам определяет границы собственной свободы и ответственности.
И самое приятное, что все согласны с этим утверждением.
Вот там, за дверью, они уже несвободны. Несвободны друг от друга на сегодня.
А я здесь, на Ленинградском вокзале, рассматривая бомжей, таких свободных, сама пропитываюсь духом свободы и расширяю границы оной.
Я не смотрю на часы, я не вижу таблоидов, я потеряла ход времени и сама потерялась во времени, расплылась и размазалась по Москве, извне двери.
И одновременно так пугающая перспектива: уже случившаяся, уже прозвучавшая фраза, уже много раз прожитая в воображении, шелушится обмороженной кожей и даже не плачется.
Потому что с городского можно звонить Никиткам и Санькам, пить с ними кофе и греть ладони об их щеки, не ограничивая их свободы отказаться или уйти.
Потому что там, за дверью, их несвобода греет их обоих.
Потому что здесь, на Ленинградском, их несвобода/моя свобода краснеет моим замерзшим носом и затекает рукой, подпирающей щеку.
Потому что чтобы пережить это, если вдруг оно случится, если фраза будет сказана, а дверь закрыта, надо это сейчас выстрадать, сидя перед монитором в ремонтируемой квартире, забивая на диплом и обгрызая ногти.
Потому что выстраданное заранее накапливает лимит свободы на потом.
Потому что моя сегодняшняя несвобода после обернется моей собственной личной расширенной свободой, отдающей Мразом и вокзальным кофе.
Потому что, пережив момент той свободы, днем следующего дня я открою дверь и, надеюсь, никого там не застану до самого вечера.