Друг.

Я порой думаю: как это? Как это… ты? Тебя?

Солнцем щиплет щеки. Устало смотришь на небо: многое уже обдуманно, многое еще не познано. А где же ты есть, свобода?

Впрочем, не так: тебе явно не думалось о свободе. Ты сам ею был.
Попробуем по-другому.

Солнцем щиплет щеки. Обрывки незаписанных мелодий в ушах. Бегают, стремятся воплотиться. Чтобы не мельтешили, надеваешь наушники, включаешь милые и вполне привычные слуху чужие записи.

Вокруг тебя всегда много людей. Ты идешь по шпалам и на каждую шпалу представляешь лицо: улыбающиеся лица, смущенные, тревожные, много разных лиц.

Рассеянно улыбаешься на каждый вопрос, на каждую улыбку, отвечаешь каждому.
Смотришь вверх: такое светлое небо, такие пушистые облака. Солнце выманивает веснушки. Старые шпалы набухают почками, выпускают корни и ростки, оплетают рельсы.

Твои шаги ритмичны, ты сам ритмичен – подчинен внутренней гармонии. Танцуя с окружением, идешь, вдыхая запах криозота и терпких желтых цветов.

Шпалы дрожат. Гудят расшалившимся младенцем.

Музыка, та, еще ненаписанная, прорывается сквозь плеер и обретает звучание: открывая голоса планет, прикосновения любимых рук, мурчание черного кота, а может, что-то пыльно-дорожное, чтобы с рюкзаком и навсегда к прозрачным водам тех мест, где тебя еще нет.

Дорога – стально-переливчатая, деревянно-полосатая – круто взмывает вверх. И самое время петь о лестнице в небеса, потому что ты смеешься и бежишь по ней в светло-голубое, да к пушистым облакам, рассказывать нам оттуда, как живется на свете левшам, о чем говорят планеты и почему все будет хорошо.

«Да ладно тебе, Ксю…» (с)

// Посвящается Полонскому С., Яхрома, 2014